Была хорошая погода. Солнце ярко и приветливо светило, совсем не обжигало, а как будто гладило по лицу. Облака лениво плыли по небу, иногда задевая своими крыльями края солнца. Воздух был свеж и чист после вчерашнего дождя, на улице уже не было ни одной лужи. Солнце не было сострадательно к ним, а выжигало немилосердно. Зато не приходиться шагать по ним и портить только что купленные ботинки.
По воздушным магистралям проносились спидеры, разных цветов и размеров. Высокие небоскребы отражали своими синими окнами лучи солнца, так что картина была волшебной.
В воздухе как будто была «солнечная завеса». Люди становились из-за этого серыми, скользя в тени высоких зданий. Выходя из-под их опеки, они становились светиться сами, но, не замечая этого, люди легко создавали и разрушали это волшебство.
Я стоял на белых ступеньках вокзала. Каждое утро, на протяжении пяти лет я видел абсолютно новые краски этой улицы: красивые, безжизненные, блеклые, яркие, воздушные, темные, светлые. Все это откладывалось в моей голове.
Я был художником, да еще очень впечатлительным человеком. У меня была своя студия, где я с ребятами творил будущее. Нет, я не малевал очередные картины, которые потом будут пылиться в подвалах убогих галерей. Я разрабатывал дизайн кораблей, иногда даже участвовал в разработках игр, сайтов, зданий, офисов, где сидят клерки с их бумажками. Порой, мне кажется, они на них женятся. В общем, я делал, все что мог и умел делать – пытался принести пользу обществу.
Пока я шел к своей студии, на моем наручном компьютере высветилось «Начало голосования». В этот момент все люди остановились и установились на их наручные ПК. Синий свет озарил лица людей в тени, все быстро читали, что же написано, нажимали на панель и шли дальше. Я посмотрел на панель, вопрос был таков: «Стоит ли приостановить производство шаттлов ET-3?»
Я начал судорожно вспоминать, что это был за шаттл. Он был на производстве всего год и был убыточным проектом, как я раньше и думал. Конечно, я проголосовал «нет». Приятный женский голос тотчас ответил: «Спасибо за ваш голос. Он очень важен нам». Я закатил глаза: «Еще бы он не был вам важен по пятнадцать раз в сутки».
Стоит рассказать поподробнее об этой «чистой демократии».
Вообще твой голос может быть услышан уже с 18 лет. Тех детей, кто еще раньше этого осознает свой долг перед обществом и работает на его благо, награждают этим компьютером в 16 лет. Мне дали его в 18, как и всем остальным. Я не рвался в политику, как мой брат, мне по душе была жизнь художника – свободная и с высокой целью. Затем на протяжении всей жизни, если ты, конечно, не впадешь в маразм или станешь недееспособным, ты голосуешь и голосуешь.
Если ты пойдешь в политики, то ждет тебя размеренная жизнь. Дипломатом – жизнь будет веселая, веселее, чем карнавалы в Рио. А все потому что закончилась война с коллерианцами и сейчас надо устанавливать мир. Но коллерианцы похоже совсем не хотят идти на мир. Они просто прекратили все боевые действия. Дипломаты, которые были посланы туда, должно быть очень рады, своему назначению. Хотелось бы все-таки, что бы мы заключили с ними мир. Достаточно много средств тратилось на боеприпасы, медикаменты и всему прочему.
Тут опять засветился мой НПК. Вопрос стоял так:
«Прекратить войну с коллерианцами?»
«Легки на помине» - пробормотал я.
Нажав на кнопку «да» я зашел в студию.
«Легки на помине» - пробормотал мужчина рядом со мной.
Я подняла голову и посмотрела на него, он уже обернулся и заходил в ближайшее здание.
Затем снова посмотрев на НПК, я нажала на кнопку «нет».
Эта война была выгодна не только мне, но и всем остальным производителям оружия. Именно благодаря этой войне мне позволили проводить испытания новой бомбы. Но нет! Им надо было заключить мир. И именно сейчас, когда осталось так немного до полной победы. Наше общество размякло, стало слишком гуманным. Где тот запал, после атаки на нашу колонию на Рее? Все политические лидеры выступали за немедленную мобилизацию и уничтожение врага. А что же сейчас? только они протянули нам оливковую ветвь – мы сразу захотели мира.
Наконец я заметила, что чуть не сломала информационную панель у меня в руках. Я тотчас же попыталась расслабиться. Ведь подбадривало одно: человечество всегда будет стремиться к войне. Это как массовое снятие стресса. Эмоции уходят в нужное русло разрушения, и человек забывает о свои проблемах. Единственное, что важно вовремя кормить военных и давать им новые игрушки.
С тех пор как Сенат подписал закон о демилитаризации стран и создании единой армии человечества – легиона – мой отец и моя мать разрабатывали оружие для них. Я же пошла по их стопам, пытаясь вооружить человечество так, что ни один захватчик не устоит.
Черри работала над защитой, Майкл над скоростью. Мы все были одной командой, которая хочет защитить человечество, но немногие это понимают. Все эти «гуманисты», которые стоят два раза в год, точно по расписанию, под окнами офиса нашей компании уже начинают раздражать. И только одно их спасает от смерти. Они – люди. А значит братья. Родственники могут иметь некоторые разногласия, но всегда держатся друг друга.
Вдруг стоя в стеклянном лифте, я увидела точку, черную точку, которая росла и приближалась. Точно ко мне. Когда она была уже в пятистах метрах от меня, я поняла, что это была ракета. Моя ракета.
Я достала из кармана пиджака телефон и, включив голосовую почту сказала: «Прощай Черри, я хочу, чтобы моя работа не была утрачена, - после некоторой паузы добавила, - скажи Дину, что я всегда любила его».
Слеза полилась по моей щеке. Как я рада была, что никого сейчас нет в лифте, и никто этого не видел. Сколько мыслей, воспоминаний, чувств пронеслось в моей голове: злоба, ненависть, презрение, удивление, страх.
Последние слова мои были «Мам, пап, я иду к вам».
«Раздался взрыв в небоскрёбе компании «Тауэр». Двадцать человек погибло, шестьдесят ранено. Здание еще не обрушилось, и спасатели выводят всех из него. Одной из жертв была главный разработчик оружия компании Либерти Чёрчилль. Ведется расследование».
По воздушным магистралям проносились спидеры, разных цветов и размеров. Высокие небоскребы отражали своими синими окнами лучи солнца, так что картина была волшебной.
В воздухе как будто была «солнечная завеса». Люди становились из-за этого серыми, скользя в тени высоких зданий. Выходя из-под их опеки, они становились светиться сами, но, не замечая этого, люди легко создавали и разрушали это волшебство.
Я стоял на белых ступеньках вокзала. Каждое утро, на протяжении пяти лет я видел абсолютно новые краски этой улицы: красивые, безжизненные, блеклые, яркие, воздушные, темные, светлые. Все это откладывалось в моей голове.
Я был художником, да еще очень впечатлительным человеком. У меня была своя студия, где я с ребятами творил будущее. Нет, я не малевал очередные картины, которые потом будут пылиться в подвалах убогих галерей. Я разрабатывал дизайн кораблей, иногда даже участвовал в разработках игр, сайтов, зданий, офисов, где сидят клерки с их бумажками. Порой, мне кажется, они на них женятся. В общем, я делал, все что мог и умел делать – пытался принести пользу обществу.
Пока я шел к своей студии, на моем наручном компьютере высветилось «Начало голосования». В этот момент все люди остановились и установились на их наручные ПК. Синий свет озарил лица людей в тени, все быстро читали, что же написано, нажимали на панель и шли дальше. Я посмотрел на панель, вопрос был таков: «Стоит ли приостановить производство шаттлов ET-3?»
Я начал судорожно вспоминать, что это был за шаттл. Он был на производстве всего год и был убыточным проектом, как я раньше и думал. Конечно, я проголосовал «нет». Приятный женский голос тотчас ответил: «Спасибо за ваш голос. Он очень важен нам». Я закатил глаза: «Еще бы он не был вам важен по пятнадцать раз в сутки».
Стоит рассказать поподробнее об этой «чистой демократии».
Вообще твой голос может быть услышан уже с 18 лет. Тех детей, кто еще раньше этого осознает свой долг перед обществом и работает на его благо, награждают этим компьютером в 16 лет. Мне дали его в 18, как и всем остальным. Я не рвался в политику, как мой брат, мне по душе была жизнь художника – свободная и с высокой целью. Затем на протяжении всей жизни, если ты, конечно, не впадешь в маразм или станешь недееспособным, ты голосуешь и голосуешь.
Если ты пойдешь в политики, то ждет тебя размеренная жизнь. Дипломатом – жизнь будет веселая, веселее, чем карнавалы в Рио. А все потому что закончилась война с коллерианцами и сейчас надо устанавливать мир. Но коллерианцы похоже совсем не хотят идти на мир. Они просто прекратили все боевые действия. Дипломаты, которые были посланы туда, должно быть очень рады, своему назначению. Хотелось бы все-таки, что бы мы заключили с ними мир. Достаточно много средств тратилось на боеприпасы, медикаменты и всему прочему.
Тут опять засветился мой НПК. Вопрос стоял так:
«Прекратить войну с коллерианцами?»
«Легки на помине» - пробормотал я.
Нажав на кнопку «да» я зашел в студию.
«Легки на помине» - пробормотал мужчина рядом со мной.
Я подняла голову и посмотрела на него, он уже обернулся и заходил в ближайшее здание.
Затем снова посмотрев на НПК, я нажала на кнопку «нет».
Эта война была выгодна не только мне, но и всем остальным производителям оружия. Именно благодаря этой войне мне позволили проводить испытания новой бомбы. Но нет! Им надо было заключить мир. И именно сейчас, когда осталось так немного до полной победы. Наше общество размякло, стало слишком гуманным. Где тот запал, после атаки на нашу колонию на Рее? Все политические лидеры выступали за немедленную мобилизацию и уничтожение врага. А что же сейчас? только они протянули нам оливковую ветвь – мы сразу захотели мира.
Наконец я заметила, что чуть не сломала информационную панель у меня в руках. Я тотчас же попыталась расслабиться. Ведь подбадривало одно: человечество всегда будет стремиться к войне. Это как массовое снятие стресса. Эмоции уходят в нужное русло разрушения, и человек забывает о свои проблемах. Единственное, что важно вовремя кормить военных и давать им новые игрушки.
С тех пор как Сенат подписал закон о демилитаризации стран и создании единой армии человечества – легиона – мой отец и моя мать разрабатывали оружие для них. Я же пошла по их стопам, пытаясь вооружить человечество так, что ни один захватчик не устоит.
Черри работала над защитой, Майкл над скоростью. Мы все были одной командой, которая хочет защитить человечество, но немногие это понимают. Все эти «гуманисты», которые стоят два раза в год, точно по расписанию, под окнами офиса нашей компании уже начинают раздражать. И только одно их спасает от смерти. Они – люди. А значит братья. Родственники могут иметь некоторые разногласия, но всегда держатся друг друга.
Вдруг стоя в стеклянном лифте, я увидела точку, черную точку, которая росла и приближалась. Точно ко мне. Когда она была уже в пятистах метрах от меня, я поняла, что это была ракета. Моя ракета.
Я достала из кармана пиджака телефон и, включив голосовую почту сказала: «Прощай Черри, я хочу, чтобы моя работа не была утрачена, - после некоторой паузы добавила, - скажи Дину, что я всегда любила его».
Слеза полилась по моей щеке. Как я рада была, что никого сейчас нет в лифте, и никто этого не видел. Сколько мыслей, воспоминаний, чувств пронеслось в моей голове: злоба, ненависть, презрение, удивление, страх.
Последние слова мои были «Мам, пап, я иду к вам».
«Раздался взрыв в небоскрёбе компании «Тауэр». Двадцать человек погибло, шестьдесят ранено. Здание еще не обрушилось, и спасатели выводят всех из него. Одной из жертв была главный разработчик оружия компании Либерти Чёрчилль. Ведется расследование».